Тема может прийти хоть откуда. Из новостного сообщения, поста в блоге, разговора с кем-то. Кто-то может позвонить и сказать – у меня для вас есть классная тема. Или обратиться с проблемой. Или ты можешь идти по улице, заинтересоваться увиденным, начать выяснять… Другое вопрос, как мы решаем, берём мы тему или нет.

Критерий общественной значимости – это понятно. Обычно тема должна касаться многих, или, если это частная история, многие могут спроецировать её на себя, сталкиваются с похожими проблемами. Но бывает, что расследование касается одной конкретной истории, без вывода на обобщение – если такая история сама по себе важна (пример: обвинение следователя в подделке доказательств по конкретному делу).

Второй критерий – цепляет или нет. Есть темы, которыми заниматься просто не хочется. У меня, например, ЖКХ. Тоска смертная. Не могу. Наверно, важно. Но я не смогу сделать работу нормально, если меня от темы воротит.

Третий критерий: а нам это по силам? Адекватно оцениваем свои возможности. Если нам слили какую-то информацию, но мы понимаем, что нашего ресурса, наших навыков и наших связей не хватит для того, чтобы её разрыть – мы не будем браться.

• Детализированный поиск гугла очень полезная штука при всей своей неоригинальности.

• Поиск по картинкам.
• Поисковые инструменты соцсетей (также внешние сервисы, которые позволяют искать в соцсетях).
• Различные инструменты для визуализации (инфограм, дроврапер и т.д.)
• Инструменты для обеспечения безопасности (менеджеры паролей, шифрование данных на диске, безопасный месенджер и почту)
• Базы данных: СПАРК, публичная кадастровая карта, базы судебных дел и решений, система госзакупок, платформы открытых данных, международные и иностранные реестры компаний, недвижимости, земли.

Есть много других инструментов, о которых мы знаем (например, отслеживание транспортных средств), но до сих пор в них не было потребности либо мы пробовали применить их несколько раз и столкнулись с тем, что хлама много, а результата нет (например, поиск человека по фото – по моему опыту бесполезная затея, не работает).

Давление может быть разным. Может быть давление тех, кто не хочет, чтобы материал вышел. А может быть давление источников или спикеров материала, которые хотят, чтобы ситуация выглядела лучше или хуже, чем есть на самом деле, или считают, что вы неправильно расставили акценты. Наша работа – противостоять любым видам давления, но я не буду осуждать того, кто, оценив риски для собственной жизни и здоровья или благополучия близких отказался от публикации. В моей журналистской практике таких ситуаций не было. Во втором случае также важно «не вестись», но выслушать источника или спикера. Возможно, он говорит дело.

Личное мнение журналиста в идеале также не должно влиять, но это сложный момент. Конечно, мы должны действовать из «нулевой позиции». Конечно, мы должны задавать неудобные вопросы тем, кто нам симпатичен, и давать право на ответ тем, кто нам несимпатичен. Но любой текст творит субъект. Журналист обязан стремиться к объективности, избегать оценочных суждений, глушить свои личные симпатии и взгляды. Но он не робот. Личное отношение к ситуации может влиять – на то, каким будет заголовок, в какой последовательности выстроятся факты, какой будет визуальный ряд… Всё это присваивает материалу ту или иную окраску, как бы журналист ни стремился к идеальной объективности.

Главное: оно должно объяснять, в чём проблема, в чём общественная значимость этой проблемы и кто в этой проблеме виноват или в чём её причина.

Например, я очень не люблю "расследования" вроде «Вот чиновник А, у него шикарная квартира, которую он не мог купить за свою зарплату». Если мы можем связать получение этой квартиры, например, с тем, что чиновник пролоббировал некое решение, которое привело к нарушению чьих-то прав – тогда другой разговор.

Всё взвешиваешь на весах общественного интереса. Например, палочная система в следственных органах, система показателей, система оценки эффективности работы полиции, которая если и зафиксирована, то только внутренними служебными документами – по идее, мы можем отнести её к профессиональной тайне, но мы идём на то, чтобы её нарушить, потому что общественная значимость факта здесь важнее.

Другой пример – дело следователя, которая сфальсифицировала доказательства преступления. Допустим, у нас есть слитые кем-то в сеть её фотографии в обнажённом виде. Это имеет какое-то отношение к рассматриваемой нами проблеме? Каким-то образом характеризует следователя с профессиональной точки зрения? Нет, это её личная жизнь, и нет никакой общественной значимости в том, что она фотографировалась неглиже. Это никуда не пойдёт.

Всегда нужно отвечать на вопрос: имеет ли это отношение к рассматриваемой проблеме? Имеет ли это общественную значимость? Например, если депутат переписал весь бизнес и недвижимость на любовницу, то наличие любовницы становится общественно значимым фактом.

Раскрытие источника информации. Если источник соглашается на разговор на условиях анонимности, он не будет раскрыт.

Брать деньги за расследование. Точнее, так: кто-то может профинансировать работу (например, есть гранты на различные расследования), но никто не может заплатить за то, чтобы результат расследования был каким-то определённым.

Врать, искажать, недоговаривать.